Евгений Дога: бесконечно романтик. Mолдавские ведомости.

- Евгений Дмитриевич, в 2012 году проходят концерты – в России, Молдове, Румынии, - посвященные вашему юбилею. В названии каждого из них присутствует слово «романтик». Оно отражает Ваше нынешнее состояние? Или вообще Ваше мировосприятие? И как оно соотносится с Вашей оценкой сегодняшнего дня?
 
- Романтизм мне нравится. Конечно, я романтик – как мне сейчас кажется. Но не об этом речь. Смотрите, мы здесь сидим, а время вон куда убежало! Не стоит оно на месте. Да и вообще, все куда-то движется, меняется, обновляется: вчерашние дети уже имеют своих детей, и они все талантливее и талантливее. Я во все времена находился и старался быть среди молодежи, где встречал много талантливых и успешных в будущем артистов. Но сегодня происходит у нас приятное возрождение искусства, благодаря появлению новых интересных имен, которые уже убедительно атакуют сцены Европы и Америки. Я их стараюсь приобщить к своей музыке, дать им возможность раскрыть то достояние, которым снарядила их природа. Я считаю их своими.
 
- Если я не ошибаюсь, Вы в последнее время стали гораздо чаще выступать в Кишиневе. Это как-то связано с открытиями, о которых Вы говорите?
 
- Да, был период, когда я редко появлялся на сценах молдавских концертных залов. Но сейчас стал часто концертировать в Кишиневе, и для меня очень хорошая подмога – эти молодые музыканты. Причем, замечу, музыканты в среднем звене, например, в колледже им. Штефана Няги, лицее им. Порумбеску. Певцы Ольга Бусуйок, Валентина Нафорницэ, Мариана Буликану, Андрей Желиховски, скрипач Юлиан Гырнец, Ионел Манчиу, другие артисты – все из среднего звена. Наметился ренессанс в нашем музыкальном мире, каждый год «косяками» появляются лауреаты международных конкурсов!
 
- Вы этому находите какое-то объяснение? Государство, наконец, стало проявлять должное внимание к молодым дарованиям?
- Нет, это не потому, что так кто-то захотел, или потому, что придумана целенаправленная стратегия, найдено средство Макропулоса для искусства. Это законы природы. После войны была такая жуткая нищета, такой голод, такой надрывный труд на восстановление, но природа тем не менее старалась сохранить баланс, и поколение того времени рождало яркие имена. Всегда есть спад, а за ним – подъем. Конечно, тут еще дело и в педагогах. Вот я упоминал лицей им. Порумбеску под руководством Галины Буйновски. Это великолепнейшее музыкальное заведение, где трудятся талантливые учителя. Я пристально слежу за учениками этого лицея и тут же привлекаю их в свои концертные программы. Конечно, не упускаю из виду и музыкальный колледж им. Штефана Няги.
 
- Вы их как находите? Вы ведь чаще далеко отсюда – живете и работаете в Москве.
 
- Бывает, что мне подсказывают, называют имена – а я же слушаю и говорю: «Давай сюда!». И тут, у меня, в рабочем кабинете, у фортепьяно, происходит первое знакомство. А там уже становится ясно, чем мы можем быть полезны друг другу.
 
- Отбор жесткий?
- У меня отбор по тому же принципу, что и у Эмиля Лотяну: однажды понравившийся остается навсегда. Я если кого-то полюбил, то пытаюсь удержать. Этим летом мне подсказали имя молодого дирижера Думитру Кырчумару. Я его пригласил дирижировать очень сложной концертной программой. Этот высокий стройный молодой человек с прекрасной музыкальной подготовкой блестяще провел концерт, за что был щедро вознагражден аплодисментами. Думаю, что нам предстоит много совместной работы в будущем.
 
- Евгений Дмитриевич, Ваши поклонники давно заметили, что Вы предпочитаете выводить на сцену новые имена. А мэтры Вам не интересны?
 
- О, как нет?! Меня всю жизнь сопровождала в моих концертах Мария Биешу. Пели много других прекрасных исполнителей. Но молодежь, что Весна. Они всегда привлекали внимание. Вот и прошедший в Большом зале Московской консерватории концерт, и «Романтическая осень», недавно прошедшая в Национальном дворце, тому подтверждение. Да и предстоящий концерт в Бухаресте. Два раза я там выступал, а Бог, известно, любит троицу. Там выступят только молодые артисты из Кишинева и Бухареста. Правда, организовывать такие программы очень сложно.
 
- А в чем сложности?
 
- …Понимаешь, можно пойти по простому пути – пригласить пару певцов с регалиями и не морочить ни себе, ни другим голову. Но мне так неинтересно! Это же такой избитый прием – состряпать что-нибудь, главное, чтобы громко звучали титулы и звания, а если кому не понравилось, заявить, что публика еще не доросла до понимания такой подачи.
 
Я всегда делаю сложные концерты, с развязкой в более легких произведениях. Хотя, опять-таки, что значит легкие? Тот же вальс из фильма «Мой ласковый и нежный зверь» - он не простой, а всего лишь более доходчивый. Но в основе его - сложная драматургия. Отсюда требования к исполнителю. Мне хочется слышать пение голосом и душой, а не регалиями. И в уже сложившейся команде исполнителей тоже много работаем над поисками максимально точной трактовки произведений. Мне нравится, когда голос льется неразрывно со всеми подъемами и спадами и, конечно, с очень четкой артикуляцией, когда каждое слово слышно и понятно. Голос ради голоса, это не мое. Как и музыка ради музыки.
 
- Спорить с Вами бесполезно, так выходит?
 
- Почему же? Сложно, но иногда стоит. Музыка – в конечном итоге коллективное творчество, и нельзя полагаться на вкусы одного человека. Компромиссов быть не должно, но взаимопонимание обязательно. 
 
- Кстати, о взаимопонимании. Как складываются, с этой точки зрения, Ваши отношения с нашим Министерством культуры?
 
- Традиционно. Руководство меняется, суть та же. Я тут когда-то предложил им девять музыкальных программ, но это никого там не заинтересовало. Сейчас с новой программой мы были готовы выступить по районам страны – вроде бы была договоренность, но… ничего не произошло. Кто-то же должен управлять этим делом? Или полагаться на стихию? Когда-то мы выступали с Ленинградским оркестром в Бельцах, в Рыбнице, у меня в родном селе Мокра, а сейчас мы с нашими музыкантами никуда не можем поехать, при том, что готовы – пожалуйста! – за гроши … 
 
- Евгений Дмитриевич, сейчас у нас тут самые разные настроения в обществе, люди дико устали, раздражены и раздираемы на части, в зависимости от национальности, политических пристрастий и прочих отличий. И любая фраза от лица значимого человека особо остро воспринимается. Вас цитируют, потом появляются материалы, опровергающие изначальную информацию. У Вас не возникает желания публично обратиться ко всем гражданам страны? Личность Вашего масштаба могла бы задавать объединительные настроения.
 
- Желание огромное во мне есть. Я ищу все время форму. Очень сложно найти адекватную, такую, которая была бы понятна и доступна всем без исключения. Это все равно, что писать музыку, которая была бы и грустная, и веселая одновременно. Это утопия. Но я люблю утопию, миражи, идеальное, потому что без них художнику некуда двигаться. Я не зря назвал свои концерты Романтикой – именно в романтическом пространстве происходит борьба добра со злом….
 
Сегодня я еще не нашел эту форму. Она бередит где-то мне душу... Я бы хотел, чтобы люди, где бы они не находились, какой бы группы крови ни были, всегда смотрели в глаза друг другу, потому что это лучший контакт добра с добром. Но этому нужно учить. Учить с детства. Мне кажется, что задача школы – не число отличников увеличивать, а готовить к самостоятельной жизни человека. Еще важнее тут роль семьи...
 
В обществе нужны гармония и согласие. Нужно понимать и уважать друг друга, а не искать причины оправдания своей несостоятельности. Нельзя все время рушить и раздражаться по поводу того, чего не знаешь. Еще великий Карамзин сказал: «Чтобы любить, надо знать». Я таким бы хотел видеть наше сегодняшнее общество в Молдове.
 
- Спасибо Вам за интервью, Маэстро!
Инна Желтова

Mолдавские ведомости